МОИ РАССКАЗЫ – ПИСЬМА МОЕМУ ОТЦУ

Беседа с прозаиком Мгером Исраеляном

– Дорогой Мгер, не случайно наша беседа совпала с днем ​​рождения вашего отца, известного писателя Врежа Исраеляна, что дало нам возможность вспомнить счастливые годы, когда Вреж Исраелян был главным редактором газеты «Ай зинвор». И «Ай зинвор» был маленьким и теплым домом мысли, литературы, искусства-поэтов и прозаиков, художников и актеров, и это честное и чистое дыхание доходило до офицера и солдата армии, вставших на ноги сверхчеловеческими усилиями, входило в очаги нашего народа, строящего независимую родину-в Армении и Арцахе…

– Действительно, лихие и полные надежд годы. Мой отец безмерно любил газету «Ай зинвор» и заразил этой любовью своих друзей-писателей и художников.

– Я хочу начать наш разговор с вашего детства, с той богемной и колоритной среды, которая была наполнена яркими и честными красками Врежа Исраеляна, с его роскошным, экстравагантным и свирепым присутствием.

– Мне трудно говорить об отце, потому что невозможно выразить словами это бесконечно глубокое и незамкнутое явление. Мне сложно выбрать цвета из тысячи нежных оттенков, завершающих образ моего детства. Что бы я ни сказал, это будет отрывочно, половинчато.

Мы с отцом дружили как ровесники, вместе открывали мир, искали ответы. Я вырос в окружении отца и его друзей, рядом с отвагой, патриотизмом, мужским достоинством, целеустремленностью, честностью, красотой…

– Почему в его время вы не написали хотя бы один рассказ? Помимо того, что он был бы чрезвычайно счастлив, я уверена, что он дал бы мудрый совет.

– Раньше у меня никогда не было мысли или желания писать. Мой отец писал, и, казалось, это было то, что я должен был сказать. Писать значило бы сравнивать себя с отцом, значило бы идти по пути, претендовать на то, чтобы достичь тех сфер, где находилась литература Врежа Исраеляна.

После смерти отца мой мир резко и неожиданно изменился. Когда я писал заключение необычной книги Врежа Исраеляна, я понял, что мне есть что сказать. Приходится продолжать прерванный разговор. Мои рассказы — это письма моему отцу. Тогда у меня было ощущение, что они не доходят до адресата. Однажды во сне мой отец взял мою книгу и сказал, что я ее прочитаю. И я успокоился.

– Вы начали писать в 40 лет, и первый рассказ о вашем отце: “Кровь в воду не превращается”. Вспомнилось одно из интервью Врежа Исраеляна: он боялся, очень боялся, что материализм, невежество, серость, ложь, фальшь, нищета превратят человека в объект, который уже не чувствует, не понимает, не трогается, не страдает, не радуется, не умирает…. И Вреж Исраеляна, и ваша литература о маленьком человеке и о “спасении” его.

– И литература Врежа Исраеляна, и мои рассказы опровергают выражение «маленький человек». Человек большой, ему нужно позволить быть большим. Нельзя слепить человека, его мечты. Сама жизнь — это сон. Если большие мечты будут убиты, если жизнь будет сведена в круг пустых хлебов и материальных стремлений, от человека не останется ничего. Мои рассказы – источник величия человека, его свободы, его непередаваемого духа, его жизни… Совсем не обязательно, чтобы все мечты сбывались, но должны быть мечты, чтобы человек мог сойти с ума.

-Сколько книг сегодня составляет ваше литературное наследие, и сколько лет этому труду?

– Свой восьмилетний творческий труд я представил читателю 4 книгами: “Надо жить, прежде чем умереть”, “Собачья судьба на старой армянской дороге”, “Я царь мира” и “Одна -единственная планета”. Готовы к изданию еще 2 книги: роман-сказка и сборник рассказов. Должен добавить, что «Я царь мира» был издан на арабском языке в Египте.

– Мгер, ты очень уверенно вошел в литературу и тебя очень быстро приняли…

– Это не так. Я написал свой первый рассказ и понятия не имел, хорошо я его написал или плохо. Напишу второй или нет? Я отправил свой рассказ другу отца, писателю Рубену Овсепяну. Он сказал, что я обязательно должен продолжать писать, и мой рассказ был опубликован в «Литературной газете» по его инициативе. Тогда я написал роман “Надо жить, прежде чем умереть”, в котором были самые яркие и драматические впечатления моего детства, о рухнувшей советской империи и тяжелом пути страны, сбросившей цепи многовекового рабства и стал независимым. Рубен Овсепян снова был моим первым читателем. Он выразил свое мнение одним предложением. «Природа не отдохнула на тебя, как это часто бывает». Я также услышал мнение представителя молодого литературного поколения Аркменика Никогосяна, который также подбодрил меня и выразил желание опубликовать роман. Это путешествие было таким легким и естественным. У меня нет никаких амбиций и никогда не было. Я пишу, когда мне хочется. Я не приверженец каких-либо -измов, пишу так, как будьто рассказиваю близкому человеку. Я не знаю, хорошо это или плохо. Но я не могу написать иначе.

– На мой взгляд, именно этот легкий и искренний рассказ превращает вашу литературу в тесный диалог между вами и читателем, и каждый читатель чувствует, что вы говорите с ним, что вы написали для него, о нем. Без формальностей, без пафоса, без больших идей и житейских формул… Человек становится писателем, когда невооруженным глазом видит ничем не примечательное, когда глубже чувствует чужую боль, когда его душа становится сверхчувствительной…

– Как бы ни менялся ритм жизни, как бы ни развивалась планета и как бы ни побеждал человеческий разум, человеческая душа останется прежней, она будет любить, она будет скучать, она будет болеть… Человек будет смотреть за теплую и близкую душу. Человек будет страдать, скучая по любимому человеку.

– Мне вспомнился один из ваших рассказов – трогательная история о дружбе маленького мальчика и его няни.

– Это универсальные и вечные темы, которые всегда будут сопровождать человека. Я много читал, с детства читал как армянских, так и зарубежных классиков: Кафку, Сартра, Камю, Эдгара По, Думбадзе, Сарояна… От самого сложного писателя до самого доступного, всю литературу, которая была создана до сих пор о человеческой душе и о ее защите.

– Требуется большое мужество, чтобы сегодня говорить о тюрках и азербайджанцах, особенно если созданные вами персонажи даже вызывают симпатию. «Генерал Алтынтоп и волчица Ашена». О чем эта история?

– Работая за границей и общаясь с военнослужащими разных национальностей, в том числе с турками и азербайджанцами, я понял, что мы можем сбросить груз вражды. Армянин и азербайджанец могут стать друзьями, когда волею судьбы встречаются на чужбине. Люди в этих странах не враги, они могут «отложить историю» и двигаться дальше. Это не значит забыть прошлое и не требовать справедливости. Просто надо понять, что нельзя передавать вражду как национальное достояние из поколения в поколение. Кто-то должен открыть закрытую дверь, и мы это сделаем.

– Мы живем в непростое время, планета как будто сошла с орбиты, насколько ваша литература соответствует действительности?

– Поговорка рождается из ваших забот, тревог, ваших мыслей, ваших эмоций. Доказательство тому — мой сборник рассказов под названием «Одна-единственная планета», где есть отсылка и к войне, и к эпидемии. Предсотворенная природа человека никогда не меняется, но обстоятельства могут быть слишком могущественными и обеднить внутреннюю структуру человека. Это большая боль. Во время войны десятки тысяч людей убивают десятки тысяч людей, которых они даже не знают.

– В вашей литературе есть внутреннее стремление ломать границы. Всевозможные границы, которые являются способом формирования человеческого Я, расширения души, цвета.

– И из всего того рождается жесточайшая граница, на пути мечты человека, останавливающая бегство человека. Человек должен освещать путь чужой мечте, а не строить преграду. Все шаблоны фальшивы, человек должен гордиться своими красками, своей оригинальностью, это сделает его счастливым. А счастье – источник добра. Ничего странного. «Странный» — цвет, возможно, редко встречающийся, но достойный уважения и любви. Позвольте человеку идти за своей мечтой, любить себя… Не важно, где он окажется, главное, чтобы процесс был добрым, счастливым и светлым.

– Спасибо за красивый разговор. И в завершение хочу поздравить всех вас с днем ​​рождения Врежа Исраеляна, пожелать, чтобы его литература всегда находила своего читателя.

ГАЯНЕ ПОГОСЯН