ХАЧИК, ГРАЙР, ШАНТ

Пап, это я, я не погиб!

Мы опять пришли в палату номер 5 военного госпиталя, где находятся Давит, Арман, Эрик, Нарек и Хачик. У Хачика ранена рука.

– 7-8 часов они постоянно обстреливали батальон и мы не могли заходить в укрытия. – рассказывает Хачик. – Когда командир сказал, что мы потеряли позицию, я почувствовал ярость, боль, стыд. Мы друг другу говорили – мы должны вернуть нашу позицию. А потом было, как в фильмах о войне. После первого удара я не почувствовал боли, но вторая волна меня взяла и отбросила. Моя рука безжизненно висела… Я не погиб. Отцу сказали, что я погиб. Собрались все родственники, и вдруг звонит «погибший». Представляете состояние моего отца, когда он услышал мой голос, когда я сказал – пап, это я, я не погиб!

Ты готов отдать не одну, а десять жизней

Грайр Багдасарян рассказывает так красочно, что мне захотелось быть режиссером и снять фильм.

– Все началось в ночь на 2-ое апреля. На видеоприборе мы увидели, что к нам приближаются 7-8 человек. Командир батальона дал приказ стрелять. Для диверсантов это было неожиданностью. Они убежали, оставив 3 трупа. Через некоторое время минометный огонь обрушился на нас. Связь прервалась, вертолеты противника появились над нашими головами. Мы побежали в наше укрытие. Но когда сделали наблюдение, поняли, что настоящий бой только начинается – отряд из 40 человек приближался к нам, а нас было всего 9 человек. Не думаю, что они были военнослужащими, потому что это были небритые люди среднего возраста, в изношенной одежде. Когда я пытался выйти из окопа, трое выросли передо мной. Я бросил гранату, все трое взорвались. Но и они успели бросить мне «подарок». Мою ногу ранило. Последними силами я бросал гранаты. Потом почувствовал боль в руке и понял, что рука тоже ранена. Когда я подошел к командиру, чтобы сказать, что ранен, его тоже ранили. Он сказал: «Отнеси меня в командный пункт». Я не успел ответить, он уже не дышал. Я уже не мог ходить, начал ползти. Встретил офицера и солдата. Солдат мне помог, вместе прошли 3км. А потом… очень смутно помню… скорую, врачей. 5-6 дней лежал без сознания. Когда я слушал о фидаинах, которые воевали в Арцахской войне, часто себе спрашивал – а смогу ли я отдать жизнь за родную землю? Сейчас я знаю, что это такое. Сидя дома, ты этого не поймешь. Когда ты на границе, а враг с оружием в руках заходит в твой дом, ты готов отдать не одну, а десять жизней за свою землю.

С победой я спустился с позиций

Шанта вчера оперировали, ампутировали ногу. Он высокий, атлетического телосложения. Спрашиваю – как воюют азербайджанцы?

– Очень плохо, – говорит Шант самоуверенно. – Их единственное преимущество в том, что их много, и у них много оружия, военной техники. Но как только кто-то погибает, они убегают, оставив своих товарищей в поле боя. Когда наши фидаины рассказывали, что азербайджанцы трусы, я не верил, думал, они хвастаются. Пока сам не убедился в этом. Вы бы видели, как убегали эти 40-50-летние бородатые «дядьки» перед 18-20-летними армянскими солдатами!

Шант 4 дня и 4 ночи воевал против азербайджанской банды, иногда даже не имел возможности зайти в укрытие. А в последний день нога пострадала от вражеской мины.

– Так хорошо, что меня ранило во время прекращения огня, после их отступления. Я смог воевать до конца… И победно спустился с позиций.

Гаянэ Погосян