КОМАНДИР СОЛДАТА

Жду Варсуи, вдову заместителя командира танкового батальона майора Месропа Варданяна, героически погибшего при освобождении Родины. Я не знаю, знает ли Варсуи о том, как был убит ее муж, как он сознательно спас жизни своих товарищей по оружию, оставаясь рядом со своим умирающим солдатом, чтобы обнять его голову и в последний момент пожать руку. Не знаю, как прожил последние секунды жизни майор Месроп Варданян. Никто не знает. И никто не узнает. Его нашли рядом со своим солдатом, уже на пути в вечность …

-Я Варсуи, – говорит девушка. Глаза светло-голубые. Она нежная, белокожая, красивая девушка.

– Я должна рассказать о Месропе?

Я киваю. Она думает на мгновение, затем ее глаза сразу же наполняются улыбкой и слезами.

-Голос отца до сих пор звучит в моих ушах: “Знаешь, как сложно и ответственно быть женой военного?” Тогда я и представить не могла, что это будет так сложно и ответственно …

– Сложность была связана с войной?

– Не только с войной. Через несколько дней после свадьбы я поняла, что всем нужно приносить в жертву ради воинской части, служби, солдата. Я из Каринтака, Месроп из Спитака. Он снял дом в Степанакерте, недалеко от воинской части. От воинской части было несколько минут езды до дома, но в перерыве он не приходил, ел в воинской части, чтобы не оставлять солдат без присмотра даже на короткое время. По воскресеньям он ходил в воинскую часть на несколько часов, чтобы сам убедиться, что все в порядке и что солдаты в порядке.

– Война началась внезапно или вы заранее знали, что ожидается нападение?

– Военные знали, что было напряженые. Утром будильник у нас не зазвонил, мы перепрыгнули от звук взрывов. Вокруг был дым и огонь. “Мои дети”, – крикнул Месроп и побежал в воинскую часть. Через некоторое время он позвонил и сказал мне отвезти Алика и Абеля, наших сыновей в Спитак на нашей машине, но я поехала в Горис, дом моего дяди, чтобы быть поближе к мужу. Как-то под ракетный обстрел доехали до Гориса. Потом позвонил Месроп и настоял, чтобы мы поехали в Спитак. 44 дня я пережил ужасы войны, надежды и радости с Месропом. Он звонил каждый день. Мой отец, который был одним из раненых бойцов Арцахской освободительной войны и оставил свою ногу на поле боя, умер за несколько дней до окончания этой войны. Когда я попросил Месропа приехать в Армению и присутствовать на похоронах, он не согласился. Он сказал, что не может оставить своих солдат.

– Месроп Варданян умер в последний день войны?

– Да. На окраине Шуши Месроп узнает, что город уже находится под контролем Азербайджана, но внутри окружены сотни солдат и офицеров. Он решает перебраться в Шуши на танке.

– Один, что он будет делать с одним танком, даже если войдет в Шуши?

– Он хотел обратить на себя внимание противника, сменить направление огня, позволив осажденным товарищам по оружию уйти. Ему говорят, что все, кто пытался приблизиться к городу, не вернулся, но Месроп и двое его солдат двигались в направлении Шуши. Азербайджанцы открыли огонь, но не смогли поразить танк Месропа.

Когда азербайджанцы подбили танк, Месроп и один из солдат взлетели в воздух, Месроп дал знак другому солдату бежать, и солдат вернулся к своим с горящим танком. Месроп вызывает врача и говорит, что они в ущелье, раненый солдат не в хорошем состоянии, ему нужна срочная медицинская помощь, но дорогу обстреливали и врач не смог подойти к ним. Врач убеждает Месропа вернуться, но Месроп говорит, как я могу оставить моего раненого солдата одного. Он постоянно разговаривает с врачом, описывая состояние солдата и надеясь, что они смогут подойти и спасти солдатскую жизнь.

– А Месроп Варданян тогда не был ранен?

– Он был ранен. У него были ожоги. Затем он звонит врачу и говорит, что солдат больше не дышит. Врач советует Месропу немедленно вернуться, но Месроп говорит, что он очень слаб и не может преодолеть высоту.

– Какую высоту?

– Танк был поврежден в глубоком ущелье, и Месропу пришлось выбраться из ущелья, чтобы добраться до своих друзей. Командир, сослуживцы, врач постоянно звонят Месропу, пытаются помочь, но вечером их звонки остаются без ответа. Несколько дней спустя, когда азербайджанцы позволяют небольшой группе спасателей войти в Шуши для поиска тел жертв, они находят Месропа рядом с его солдатом. Месроп оставался со своим солдатом до конца, изгнав ужас смерти и трагедию смерти в одиночестве. Пока он был ранен, пока у него были силы, он мог бы спасти свою жизнь, но он предпочел остаться со своим солдатом до конца и вернуться, завернутый в флаг, с воинскими почестями … Как будто он спал, на его лице были небольшие ожоги и какое-то самодовольное, довольное и гордое выражение. Он был настоящим героем …

Варсуи молчит. Голубые, застойные, заплаканные глаза смотрят вопросительно. Внезапно я понимаю, что широко улыбаюсь. Нет, я смеюсь. Я смеюсь над всеми, кто говорит, что мы проиграли азербайджанцам, а точнее совместному нападению башибозуков из нескольких стран и турок, контролирующих воздушное нападение Азербайджана. Я смеюсь, вспоминая, как азербайджанский бумажный кулак пытался запугать нас из-за террористических групп и турецких элитных отрядов. Я сравниваю это с героизмом майора Месропа Варданяна, офицера армянской армии, заместителя командира танкового батальона, и смеюсь. Невольно, с открытыми глазами, я вижу наши трехцветные флаги, развевающиеся во всех уголках нашей потерянной родины. Потому что каждый может иметь военно-технические преимущества, которые имел враг в этой войне, но то, что мы имеем, исходит из наших тысячелетних корней, которых не может иметь ни один кочевник.

ГАЯНЕ ПОГОСЯН