ОДНАЖДЫ В АРЦАХЕ

В 1995 году мы были в Арцахе, чтобы выступать перед солдатами с алавердинским ансамблем “Лазурь” (мы были там и во время войны). Мы давали концерты во всех районах около 10 дней. Последние два дня мы выступали в воинских частях 5-й обороны. На второй день мы пошли в Матагис и Талыш, но после выступления в воинской части, расположенной в школе Матагиса, нам не разрешили поехать в Талыш, так как была замечена диверсионная группа противника. Когда мы приехали, было уже темно, нас сопровождали несколько юношей и девушек из политехнического института, которые приехали к своим сослуживцам. В микроавтобусе было более 20 человек, к автомобилю на носилках подошел раненый молодой волонтер, разбившийся при падении с высоты. Ему было больно, но состояние раненого ухудшалось. Было темно, мы все молчали. В воздухе витала тяжелая атмосфера. Вдруг одна из девушек из политехникума начала петь. Люди в автобусе, большинство из которых были музыкантами, сопровождали девушку, и образовался замечательный хор. Раненый уменьшил свои стоны, а после он попросил спеть снова …

Доехали до воинской части. Солдат был доставлен в больницу на машине скорой помощи. По приказу командира нам приготовили военный обед. Накануне он был на нашем концерте, радовался, даже танцевал.

Когда мы уехали, была полночь. Осенью шел небольшой дождь, было холодно. В нескольких километрах от села была блокпост. Откуда-то появился солдат и подал рукой знак встать. Автобус остановился, я вышел.

– У вас нет пропуска. Без него нельзя двигаться вперед, – сказал солдат.

Я стал убеждать солдата в том, что мы артисты, что мы вчера давали концерт в их войсковой части, он не слушал, не участвовал, не знает и т. д.

Недалеко я заметил хижину, представляющую собой кузов грузовика с надписью “Книги” на нем. Пока солдат контактировал с командованием, я вошел внутрь. Было темно.

-Есть ли свет? – спросил я, он тем же голосом ответил “нет”.

Я купила в Степанакерте ящик свечей, потому что свет в отеле регулярно выключали. Я вернулся в автобус и принес целую коробку. Были две двухъярусные кровати, на них лежали трое солдат, прикрытые доспехами. На мокрой земле валялись грязные ботинки. Было холодно. Несмотря на усиление ветра, был слышен звук капель дождя, падающих на жестяную крышу.

-Кто ты? – спросил сторож.

– Ансамбль народной музыки. Один из солдат пошутил, адля них нет концерта?

-Почему бы и нет?- сказал я, вышел из хижины и направился к автобусу. Я попросил дудукистов Жору, Арута и барабанщика Сергея, певиц Гоар Давтян и Назик Агаджанян спуститься. Как-то поселились в военном приюте. “Концерт” начался. Одновременно с песней раздались солдатские крики и аплодисменты. Эта безлюдная местность ожила. Я был на грани реального и нереального с чувствами. Я стоял снаружи, волнение схватило меня за горло …

“Концерт” длился полчаса. Из штаба пришел приказ, что мы можем перейти. То, что у нас было в сумках: шоколад и печенье, домашнее варенье, которое мы взяли с собой, чтобы попить чая, оставили солдат и направились в Степанакерт. Для мальчиков, лежащих на железной кровати в таинственном убежище, которые, возможно, плели свои хрустальные мечты о будущем, это было похоже на детское чудо в исполнении Деда Мороза, посреди ночи появились музыканты, зажгли холодную избушка на время. В этом, наверное, сила искусства …

ГРАЧЬЯ ПАПИНЯН