Я В АРМИИ, ЧТОБЫ ПОБЕДИТЬ

-В моем родном городе Варденис наши, Барсегяны, известны своей редкой военной профессией, передаваемой из поколения в поколение, – говорит сержант Вардан Барсегян, командир гранатомета. Его отец, Артем Барсегян, воевал в добровольческом отряде во время освободительной войны Арцаха, а затем до сих пор продолжает службу в армянской армии. Когда он получил высшее сельскохозяйственное образование, он даже не думал, что когда-нибудь наденет военную форму, встанет на границе родной страны, и это станет делом его жизни. Но война изменила судьбы многих. Артем Барсегян самоотверженно служил «при несении военной службы» начальником смены военизированной охраны Министерства обороны. По его словам, все силы и любовь он отдал армии. Награжден ведомственными медалями и дипломами. Вардан Барсегян повторил путь своего отца: он не ушел из армии после прохождения военной службы, он продолжал защищать границы Родины, уже будучи военнослужащим-контрактником. Отец и сын Барсегяны приняли участие в 44-дневной войне. … И в самом начале разговора выясняется, что у них «военная профессия передается из поколения в поколение», что редко.

-Что это за профессия? – нетерпеливо спрашиваю я.

– Мои деды были единственными заготовщиками конными седлами в регионе.

Не могу скрыть разочарования и снисходительно улыбаюсь.

-Кожаный, – добавляет сержант.

– Пошив конского седла – военная профессия?

-Мой дед Айказ оседлал коней армии Андраника, – говорит Вардан, в его голосе есть явное недовольство…

Я прижимаю к губам улыбку и киваю.

– У вас очень хорошее генеалогическое древо.

Мне нравится желание молодого солдата почтить память своих предков, его сильная связь со своими корнями.

– Есть чем гордиться, ваш отец – участник двух арцахских войн, вы отдали свою долю борьбы за Родину. У тебя действительно достойная биография.

На лице 23-летнего командира довольная улыбка.

– Защита Родины – долг каждого человека. Я слышу эту фразу со дня своего рождения. Мой отец рассказывал об Арцахской освободительной войне. Пока наши земли, наши Ван и Муш, Сасун и Ардахан, Нахичевань и Баязет будут захвачены, мы не будем мириться с турками. В советское время мы с отцом жили и работали в Карвачаре 8 лет. Сшили конские седла. В Карвачаре было много работы, потому что в деревнях машина азербайджанцев была лошадью. Снаружи все было хорошо, как будто мы живем в мире, но внутри мы дрались с турками в душе. … Во время войны мы самоотверженно боролись с турками, нам было что сказать им 100 лет. Турки были в десять раз больше, в десять раз превосходили нас по количеству оружия, но мы были едины, мы любили друг друга и свой Арцах, мы были бесконечно преданы нашей борьбе. Вот почему мы победили.

Сержант молчит. Он смотрит на стол, его ум занят. Я уверен, что мы оба думаем об одном и том же. Чего нам не хватило в этой войне …

– Турок был таким же турком, трусливым, коварным …

– Эти «трусы» сейчас в Шуши, Гадруте. 75% Арцаха … – Свою речь я оставляю в полумолчании, потому что Вардан не поднимает глаз. На его лице столько печали. От волнения у меня сжимается горло. Когда ему было 22 года, он воевал со своей армией против вооруженного до зубов азербайджано-турецкого спецназа, смерть перед  глазами, готовый пожертвовать своей жизнью за Родину, я благополучно сидел в Ереване.

– На всех фронтах, на всех позициях мы,  10-12 человек,  противостояли вражеской армии численностью 100-200 человек, – голос сержанта спокойный, невозмутимый, и он не поднимает глаз, – в первый же день войны «камикадзе» на нас обрушились, и мы продолжили идти пешком, и одна из машин взорвалась недалеко от нас от удара беспилотника. Воздушная граница была открыта, с неба на нас падал огонь, но на земле мы били турок. Вечером 27 сентября я видел в бинокль, как группа из 100 человек продвигалась к нашим позициям. Наша артиллерия стреляла безошибочно, никому не удалось спастись.

– Вы стреляли из артиллерии по своим расчетам?

– Да, но это невозможно. Есть еще кое-что. Мой отец рассказал мне, как во время Первой Арцахской войны турки запаниковали и сбежали от единственного безошибочного выстрела, увидев несколько жертв, не помня, что их было в десять раз больше. Я видел то же самое во время этой войны. И я вправе сказать, что турок остался таким же трусом. Я видел, как наши 18-20-летние солдаты побеждают турецкий спецназ, терпят голод, не отступают перед дронами, стреляющими с неба. И я имею право сказать, что армянский солдат – самый храбрый солдат в мире … Нет, вы имеете право сказать, что я проиграл на поле боя, я не смог защитить свою Родину, и сегодня турок в Шуши, но турку я не проиграл, проиграл воздушную войну, я проиграл военной технике, не смог победить дронов из пулемета …

Артем, который раньше молча слушал сына, говорит:

– Работая в Карвачаре, я выучил азербайджанский язык. Когда меня вызвали из исполкома во время освободительной войны в Арцахе и отправили к генералу Грачья Андреасяну. Он был порядочным человеком, советским генералом, идеальным солдатом …

Артем Барсегян, прослуживший 30 лет Родине и участвовавший в двух войнах, плавно меняет тему «тяжелого» разговора.

– Как человек, говорящий по-азербайджански, меня включили в разведгруппу. Если вы послушаете, что мы сделали, вы не поверите своим ушам. Мне посчастливилось участвовать в освобождении Шуши…  Надеюсь еще раз ощутить эту радость. Я верю в молодое поколение. Я видел их на поле боя и убежден, что наши неудачи временные.

Сержант Вардан Барсегян поднял глаза, посмотрел на отца и внимательно прислушался.

-Как ты решил стать солдатом? – спрашиваю Вардана.

– Во время службы в армии я полюбил военную службу. Мне очень понравилась армейская атмосфера, отношения, дух. На границе сильные духом. Армия – это команда, слабых мест нет, их не должно быть, сильные должны стоять за слабых и укреплять их. Мне нравится, когда мы побеждаем в команде. Когда победа твоего друга – это твоя победа … Я верю в победу нашей армии. Если бы я не верил, тогда, что я делаю в армии? Если я в армии, то … только, чтобы побеждать.

ГАЯНЕ ПОГОСЯН