СЕРДЦЕ МАТЕРИ

– Мы были одним целым, мать и сын. Мой Само был моим сердцем, моим дыханием. Теперь я думаю, может быть, не надо сделать из одного человека идола, культа, отдать кому-то всю свою любовь. Каждое мгновение моего дня, все мои мечты были связаны с Само. Мы были неописуемо близки, мы постоянно разговаривали, все друг другу рассказывали. Только я знала, что Само мог быть болтливым, он мог веселиться, как ребенок, мог шутить, обнимать меня, гладить по волосам, но с другими он был серьезным человеком.

Ануш — молодая женщина с тонкими чертами лица, преждевременно обесцвеченными волосами и в черном платье. Она сидела за столом с вазой и пышными стеблями, полными цветов сакуры, вырастающих из земли. Ануш обнимает вазу одной рукой и рассказывает. Она словно плетет образ, строчка за строчкой, нить за нитью.

– Мой Само был таким красивым. В детстве он был рыжеволосым, с коричнево-зелеными глазами, как будто в нем было сияние солнца, тепло которого не сгорало. Когда другие любили Само, они, казалось, что-то отнимали у меня. Теперь, когда они оплакивают потерю Само, я чувствую то же самое. Я не хочу делить свою боль с кем-то еще…

…Кто поймет мать, потерявщего сына, кто измерит пределы и глубину ее боли?

– Образ не покидает моих глаз. Мой Само, полуторагодовалый мальчик, садился у печки, снимал носки и начинал носками чистить и без того лоснящиеся ноги. У нас в селе Норакерт ботинки Само всегда блестели в летней пыли, в осенней слякоти он был опрятен, на тетрадках и книгах складки не найдешь. Командиры рассказали, что на поле боя он чистил ботинки под шум выстрелов, огня и пыли.

Мой сын был невероятно хорош. Я восхищался им. Я жил в чудесной сказке, которую Бог мне почему-то не дал. Когда моего сына хвалили, что бы там ни говорили, я не удивлялась, я знала, что в нем живут самые прекрасные человеческие добродетели. У него были другие мечты, но он был принят в Ереванский государственный экономический университет, чтобы исполнить желание отца. Друзья-студенты сказали, что профессор сказал, что вы должны увеличить нацию, чтобы вернуть Армению из моря в море. Само ответил, что работа девочек – увеличивать нацию, мальчики должны защищать границы страны. Это стало крылатым выражением в их университете…

«Сколько лет Лео?» — спрашиваю я. Я написал этот вопрос, я поставил его перед собой, чтобы всякий раз, когда у меня не будет сил выслушать рассказ матери о ее погибшем сыне, я задам этот вопрос. Ануш закатывает глаза, словно пытаясь уловить вопрос.

– Еще нет сорока дней. Само пришел в мой сон. Он был маленьким мальчиком, рыжеволосым, рыжим. Он сказал: «Мама, научи меня буквам, чтобы я мог написать свое имя». Потом он уточнил три буквы и сказал, что в моем имени столько букв. Я поняла, что это было другое имя, не его собственное.

«Может быть, он хотел переродиться под другим именем», — говорю я о Лео, потому что на лице его матери слабый отблеск света.

– Или он хотел послать мне утешение. Я подумал, пусть будет так, как он хочет. И вот у меня родился сын Лео.

– Он похож на Само?

– Многие задают этот вопрос. Лео родился не для того, чтобы занять место Само. Место Само всегда будет пустовать, ни на грамм меньше моей любви и печали по Само.

Я ничего не говорю, но я думаю, что однажды Лео вызовет улыбку в глазах этой замечательной матери. Как и Само, он будет ласкать обесцвеченные волосы матери теплым полотенцем, согревая ее замерзшую спину.

– У меня был календарь, я вычеркивал дни один за другим и ждал возвращения Само. Оставалось 60 дней. Он сказал: «Мама, не смотри в календарь, не удаляй, осталось немного». Последний раз мы разговаривали 1 ноября 2020 г. Само героически пал, — Ануш крепче обнимает вазу. – 2-ого ноября в 8 часов утра он велел своему соратнику Тельману пойти разбудить парней, чтобы они могли сдать смену, а он, как обычно, проверяет место с бинокль, чтобы убедиться, что все в порядке. И вдруг он увидел, что позицию окружили человек 400. В это же время азербайджанцы открыли огонь. А у наших в положении было 6 человек: один офицер, 5 солдат. Он говорит ребятам, я прегражу им путь огнём, вы отступаете, тогда я к вам присоединюсь. Давит, который уже был ранен, говорит: «Само, я не оставлю тебя одного» и остается с моим сыном. Двое стреляют, остальные успевают отступить. Но Само и Давит не присоединяются к мальчикам, они оба гибнут.

Внезапно я вспоминаю, что название цветка в руках Ануш было «Сердце матери».

«Название этого цветка — «Сердце матери», — говорю я. Ануш качает головой.

-Когда мой муж отправился искать тело Само, друзья моего сына отвезли его в воинскую часть, чтобы посмотреть на выращенные им белые розы. Потом дали этот цветок моему мужу и сказали:

– Само выращивал этот цветок для своей матери, чтобы принести домой и подарить матери, когда его демобилизовали. Когда началась война, он сказал, если я умру, доставте цветок моей матери…

ГАЯНЕ ПОГОСЯН