ЛУЧШАЯ РОДИНА В МИРЕ

Вчера Григорий Давтян сошел с позиции. Он командир батареи, старший лейтенант. Ему 25 лет, но он уже дважды участвовал в боевых действиях со своими бойцами. Видел войну. У него спортивная фигура: широкие плечи, мускулистое тело. Он улыбается, а глаза нет. Глаза будто разного возраста. Вроде глубокие, вдумчивые и полные.

– Ты спортивная? – Смотрю на высветившиеся под военным мундиром мускулы.

«Я занимался карате семь лет, — отвечает он с явным удовлетворением, а затем добавляет: — Я боец». Конкурент.

«Конкурент?» — инстинктивно повторяю я, и, пытаясь спросить, в чем удовольствие соревноваться, мальчик объясняет.

– Я люблю побеждать, особенно когда трудно добиться победы. Когда ты должен собрать все силы своего тела и души для победы. Ринг дал мне идею, которая будет сопровождать меня всю жизнь: в человеке есть бесконечные источники силы, вы просто должны их найти. Знаете, чем сильные отличаются от слабых?

Я киваю. Мальчик ждет ответа с вопросительным взглядом. Напрягаю мозг и хочу побыстрее найти толковый ответ.

– Сильные не боятся боли.

Мальчик громко смеется.

– Слабый проигрывает, сильный нет…

Я пожимаю плечами, как будто то, что ты сказал, не новость.

– Пока ты не проиграл морально, ты не проиграешь физически, – говорит молодой офицер, – были ребята, которые выходили на ринг уже побежденными. Были спортсмены, которые были физически сильнее соперника, но не выдержали психологического давления и проиграли.

Слово «противник» переносит меня в другую реальность. Как бы я ни старался удержать нить разговора о ринге, соревновании и победе, мои мысли уходят на 44-дневную войну. Я хочу знать, что в глубине глаз мальчика, какие образы суммируются под неприкрытой болью, не озаренной даже взрывами смеха.

«Сколько вам было лет во время войны?» — спрашиваю Григория.

– Двадцать два года, я был командиром взвода.

– Вы в 22 года взвод в бой вели?

– Можно сказать, что я познакомился со своими солдатами на поле боя, потому что попал в воинскую часть за месяц до войны. Я окончил Военный университет имени Вазгена Саркисяна и был направлен на службу…

Глаза молодого офицера так темнеют, что я невольно говорю:

– Мы говорили о ринге и победе…

– Мы уже говорим о войне, — отвечает 25-летний командир.

Мой опыт подсказывает, что после нескольких минут молчания, собрав эмоции и мысли, он начнет рассказывать.

— Я боялся, — вдруг говорит он. Мысль была настолько неожиданной, что, кажется, я неправильно ее расслышала.

– Хм?

– Я очень боялся.

Я качаю головой. твои солдаты будут читать, чего бояться?

– Я боялся, что один из моих десяти солдат может умереть. Я представлял себе их матерей, и по моему телу пробежали мурашки. Он боялся, что враг отнимет вверенную нам землю, Родину, вверенную нам под защиту. Вы знаете, что значит для солдата провал боевой задачи? Тем более для новоиспеченного офицера, который уже месяц носит офицерские погоны.

…Я боялся, что умру и моя мама узнает об этом. Я единственный сын моей матери. Мой отец умер… Моя мать одна дома.

Это настолько яркое описание, что мое сердце забилось быстрее. Я хочу быстро закончить разговор.

– Ну ты же боец, ты бы точно смог найти способ побороть страх.

– Тогда ты понимаешь, что именно страх заставляет тебя делать невозможное. …Вы понимаете, что вам придется жить с этим страхом всю оставшуюся жизнь. На границе.

– Ваши солдаты…

Я не заканчиваю предложение, но офицер понимает мой вопрос.

– Они живы, — отвечает он, — я не потерял ни одного солдата. Самое главное для офицера-пограничника – самообладание. Способность никогда не паниковать. Я также участвовал в сентябрьских боевых действиях со своими бойцами. Можно сказать, я ветеран войны.

…Я вижу маму два-три раза в год. Она далеко от меня, в селе Мргастан Армавирской области. А я на службе, не могу часто ездить в деревню. Иногда я неудержимо скучаю по маме, по дому, по деревне, по местам моего детства. Вот что я каждый день ставлю на карту свободы моей Родины и достоинства моего народа. Не хочу говорить высокомерных слов, но Родина достойна любых жертв.

…Теперь мне снится, что мама рядом со мной, я могу чаще наслаждаться ее присутствием. Мечтаю создать семью, родить детей. Воспитать их такими, чтобы они были честными, трудолюбивыми, сильными и добрыми, любили Родину…

В детстве я хотел стать борцом за свободу. Когда я увидел, как чествовали героев Арцахской войны, я мысленно приписал их подвиги мне. И когда однажды мой отец сказал, что хочет видеть меня в форме и предложил учиться в Военном университете имени Вазгена Саркисяна, я сразу же согласился.

Лицо старшего лейтенанта Григора Давтяна постепенно светлеет, голос становится холодным и пронзительным.

– Самая лучшая родина в мире – наша. Ни одна нация не является такой живой и стойкой, как армяне.

Я киваю, чтобы он продолжал. Я чувствую, как теплая волна энтузиазма и оптимизма согревает мое сердце.

– У меня новые солдаты. Это ребята из разных регионов Армении, все умные, благородные, патриотичные, сильные… Скажу жестоко, но у природы есть свои неписаные законы, она все уравновешивает, и дух наших героев- павших на 44-дневной войне, не пропало, перешло в кровь и сердце подрастающего поколения… Веришь ли ты в будущее Армении, вдруг спрашивает молодой офицер.

Я сразу же киваю.

«Почему ты веришь?» — продолжает развиваться мысль.

– Как я могу не верить? Я разговариваю с такими офицерами, как вы, почти каждую неделю.

Командир широко улыбается.

– Я хочу познакомить тебя с моими солдатами.

Гаяне Погосян